Chandler Morrison – Dead Inside/Do You Feel Like A Sinner Yet? – 2020/2023

- Держу пари, ты выглядишь кошмарно под всеми этими бинтами, - шепчу я, пытаясь это себе вообразить. – Как будто кто-то вмазал тебе по лицу газонокосилкой. – Я прикасаюсь к ее шее кончиками пальцев, улавливая слабый пульс. Ее плоть все еще слишком теплая. – Холод уже близок, подруга. И даже с твоим испорченным личиком – особенно с твоим испорченным личиком – ты все равно будешь прекрасна для меня.

Серия «Короли ночи» от издательства Феникс подарила нам несколько книг Пиккирилли, которые читались с неким мазохистским удовольствием, но главным ее блюдом оказался Чендлер Моррисон. Ничего не зная об авторе и видя только рекламные аннотации, где его обзывают «мастером сплаттерпанка» был заинтригован, вот только внутренний реалист пытался достучаться до фантазера, доказать, что это всего лишь маркетинговый ход. Взявшись за книгу, реалист поменял свое мнение и с удовольствием погрузился в чтение.

Мертвый мужчина, стоящий в углу. Он высок и изможден, с длинным лицом и оскаленными губами, обнажающими черные зубы. Его плечи сутулятся, костлявые пальцы стиснуты в кулаки. Из разорванного горла идет рычание, похожее на собачье. Мертвец – примерно в пятнадцати футах от тебя. Ты чувствуешь, как передок твоих и без того грязных штанов становится горячим и влажным. Ты пытаешься поднять ружье, но руки совершенно бесполезны. Плечо протестующе скрипит, отказывается подчиняться приказам мозга.

Понимание жанра «сплаттерпанк» у большинства читателей сводится к тому, что писатель просто добавляет абзацы дополнительных кровавых описаний рейтинга стремящегося за 18+ к самым жестоким моментам истории. Вот только в таких текстах теряется «панк»-составляющая – это тексты, которые кроме описания зверств, крови, насилия не дают никакой сути. Насилие ради насилия зачастую плохо воспринимается читателем, а вот если налепить на него ярлык «сплаттерпанк» у многих оно становится оправданным. Хочется приплести сюда Ричарда Лаймона, но моя предвзятость к этому автору не позволит, вы же понимаете.

По мере того, как Дженис становилась все более непривлекательной, Джейн менялась противоположным образом; ее гротескная проказа, вызванная ломкой, превратилась почти что в ангельскую красоту, которая становилась все великолепнее с каждой ночью пьяного забвенья. Она становилась божеством, неограненным алмазом, богиней белого отребья Кентукки, столь потрясающе восхитительной, что могла превратить член мужчины в камень одним мимолетным взглядом.

Чендлер Моррисон понимает суть жанра. Он заставляет читателя проникнуться симпатией и даже сопереживать персонажу, которого в других книгах, за его прегрешения, либо казнили бы, либо сожгли. Моррисон понимает за что дергать читателя, чтобы история двух, как минимум, моральных уродов заставила читателя надеяться, что «у них все будет хорошо». Это при учете того, что их не только противозаконные, но и по всем нормам омерзительные деяния заслуживают самого жесткого порицания. Очень напоминает фильмы студии «Трома» - ты понимаешь, что это треш уровня В, но хорошо сделанный, со своей глубокой историей, построенной на культурных отсылках тех лет.

- Мэм… какого хрена вы голая? Это единственный вопрос, который я в силах выдавить из себя, вопреки существованию других, более очевидных вопросов. Например, «почему вы едите мертвого младенца», ну или «что за херня здесь творится», или, там, «может, тебе соус принеси». Будь она мертвой, я бы вряд ли продержался больше тридцати секунд, прежде чем залить ее сухую холодную каверну бесполезными сперматозоидами – этими солдатиками, посланными в неизвестность навстречу неминуемой смерти, отчаянно ищущими то, что больше не существует. Одна только мысль об этом заставляет мой причиндал напрячься. Но нормальное половое возбуждение невозможно – из-за ее бьющегося сердца и функционирующих легких. Весь этот румянец на ее щеках столь неправильно контрастирует с мертвенностью глаз. Хотя то, что она, оказывается, каннибал – это, безусловно, интересно.

Повесть «Внутри я мертв», открывающая книгу, отнесу к разряду вещей, которые я бы хотел перечитать если потеряю память: прочитав повесть второй раз уже не получишь тех эмоций, которые заставляют брови ползти вверх, а щеки наливаться румянцем. Эта любовная история заставит ваше сердечко трепетать, а обилие разного рода жестокостей и жидкостей, просачивающихся сквозь страницы текста, подавит все инстинкты организма, отрицающие простую возможность, что такой текст может понравиться. Повесть читается на одном дыхании и не отпускает до финала, так как любой здравомыслящий читатель будет надеяться на уровень «Бонни и Клайда».

Шагая, ты ловишь себя на том, что украдкой бросаешь взгляды на ту девчонку. Несмотря на все моральные принципы, которые, хочется верить, у тебя все еще есть, ты не можешь оторвать глаз от ее движущихся ног. Они длинные, белые и стройные. Может быть, немного худые, но с достаточным количеством оставшейся плоти и мускулов, чтобы сохранить в них женственную привлекательность. Женственную привлекательность. Ты весь содрогаешься. Прошло, конечно, так много времени с тех пор, как ты видел живую, дышащую представительницу противоположного пола, которая не похожа на женщину из твоей группы. Последняя красивая девушка, которую ты видел, была мертва. Она склонилась над мужчиной на улице, поедая его внутренности, пока несчастный мужик плакал и молил Бога об избавлении от мук. На мертвячке не было штанов, и задница у нее была ничего такая.

Помимо повести в книгу входит двенадцать разнообразных рассказов: тут и обычное домашнее насилие, и пришельцы, и «потусторонщина» и еще любовные истории; в общем найдется рассказ на любой вкус, хотя после повести короткая проза, ограниченная небольшим миром, будет менее интересна, ведь читатель уже познакомился с большим текстом. И такой большой текст (и даже больше) будет хотеться прочитать еще. Приятно, что в книге есть обращение автора к русскому читателю. Хоть оно достаточно обезличено, прочитать его стоит дважды: в начале и после прочтения книги – понять, что подразумевает автор станет легче.

Не говоря уже о крови, пролитой в доме… это тоже довольно прискорбно. Кровь на полу, на кухонном столе, разбрызгалась по разделочной доске и застыла в большом блендере фирмы «Витамикс». Ужасно удручает вид забитого плотью туалета, переполненного водой малинового цвета, и мусорного бака, забитого до отказа остатками недавно совершенного злодеяния. Еще печальнее выглядит муж Дженис, привалившийся к стене гостиной с револьвером в бледной безвольной руке и без половины головы, превратившейся в куски розового и красного мяса – разметанные по некогда белой штукатурке, медленно стекающей на пол и оставляющие после себя липкие алые полосы.

Отдельно стоит упомянуть вступительную статью Григория Шокина, который капает значительно глубже, чем обычный переводчик. Нам представляют ретроспективу жанра, пытаясь донести до читателя откуда у него растут ноги, чем он привлекателен, а также преподносят роман (хотя я продолжаю называть его повестью) с авторской точки зрения. Финальную часть статьи советую перечитать еще раз после прочтения книги. Это действительно познавательный и интересный текст, с которым стоит ознакомиться даже вне контекста. Статья Григория позволила иначе взглянуть на качество некоторых переводов, что сподвигло переложить некоторые книги серии «Мастера ужасов» в стопку «к прочтению», а также заказать упущенного Рик Рида.

Итак, нащупав очки, а затем взяв алюминиевую бейсбольную биту, которую она держала под кроватью, готовясь к возможному подобному происшествию, она на цыпочках спустилась вниз и обнаружила, что на кухне горит свет, а дверцы шкафчика над раковиной приоткрыты. Однако грабителя не было… одна только Джейн, выглядевшая ужасно, сидела, прислонившись к стене, с почти пустой бутылкой «Джим Бим» между ног, свесив голову и разя жуткой, но довольной улыбкой на бледном, изможденном лице. Она была совершенно обнажена, груди обвисли, как у старухи, а ребра отчетливо проступали сквозь натянутую серую кожу. Волосы, будто бы еще совсем недавно пышные и блестящие, теперь выглядели жирными, спутанными, свалявшимися в колтун. Глаза Джейн горели в запавших орбитах диким пьяным пылом, контрастирующим с ее ослабленным телом.

Качество издания держит планку серии: отменная печать, белые страницы, интересные самобытные иллюстрации, хорошо вписывающиеся в атмосферу книги, хотя меня такой стиль не особо привлекает. Единственный момент – это арт на обложке: если в остальных книгах серии картинка была детальная, то на книге Моррисона создается впечатление, что арт «растянули» и он потерял свою детальность. Линии мыльные, не резкие, детальность фона теряется. Не самый большой минус, если смотреть в масштабах книги.

- Нет, ты точно придурок, - говорит она, перекидывая волосы через плечо и упирая руку в бедро, вероятно, не осознавая, насколько нелепо это заставляет ее выглядеть. Однако, если судить объективно и беспристрастно, вот смотрю я на нее – и понимаю, что она хорошенькая, по крайней мере, в общепринятом смысле, и большинство гетеросексуальных мужчин убили бы за то, чтобы она стояла на коленях в их спальне. И все же, все же… как-то много румянца на ее лице, слишком много света в ее глазах… и я чувствую исходящее от нее телесное тепло. Я представляю ее более холодной, бледной. Она могла бы быть почти идеальной, если бы не излучала всю эту бодрую жизненную силу. Нет на свете большей трагедии, чем напрасное расточение красоты.

Количество разных серий на полках (как от одного издательства, так и от всех) превышает все мыслимые и немыслимые пределы: книги одного автора выходят в разных издательствах, в разных форматах, даже с разными размерами! С другой стороны, в любой серии можно найти самородок, ради которого стоило ее покупать: у издательства «Феникс» в серии «Легендарные премии» — это был «Цирк» Лаймона (да, еще раз скажу, что он мне понравился), а в серии «Короли ночи» — это Моррисон. Ради таких книг я и собираю «неизвестных» для себя авторов.

Он был так воодушевлен перспективой приложить руку к появлению нового вида в своем родном мире. На их планете – Вальхалле-5, как называли ее люди – имелось много ресурсов; боги щедро одарили ее природными богатствами. Офицер наивно полагал, что станет этаким доблестным первопроходцем в истории развития их цивилизации и что ждет его не служба, а скорее захватывающая благотворительная деятельность. Он думал, что люди увидят в нем и в его коллегах кого-то вроде ангелов-хранителей. Он и представить себе не мог, что на посту придется поминутно натыкаться на взгляды разумных существ, полные ненависти и упрека. Впрочем, разве можно было винить людей за это?

Небольшое дополнение после публикации статьи: как отдельный вид извращенного удовольствия, очень советую почитать комментарии на маркетплейсах к этой книге – это как отдельный вид искусства! Восторженные школьники, читающие книгу или непонятные мамочки, которые «уже 30 лет читают ужастики, но эта книга не напугала»! Ну, или те, для кого Григорий писал статью в начале книги – «все отвратительно, мерзко, никакого сплаттерпанка». Этими отзывами можно украшать книгу.

Все это продолжалось какое-то время: тайное пьянство, ночные игры с Джейн, колебания веса… все это – и Дэйв ничего не сказал и не сделал, потому что он отказывался позволить себе принять мысль о том, что у его любимой невесты, матери его ребенка, были какие-то реальные проблемы в духе тех, которые у нее действительно были. Он жил в постоянном отрицании, что требовало яростного напряжения воли, делало его постоянно истощенным, но помогало хоть как-то принять ситуацию и смириться. Он посвящал большую часть своего свободного времени заботе об Остине – ребенке, до которого Дженис было удивительно мало дела… она отвечала на его потребности лишь на самом базовом уровне, уделяя ему ровно столько материнского внимания, сколько не давало ей скатиться в категорию преступно беспечных матерей.