Гоголь. Размышления

Личность Николая Васильевича Гоголя - неординарная, замкнутая, местами пророческая. Классика отечественной литературы знает каждый школьник, хоть немного выполняющий задания по летнему чтению, класса так с пятого. Его повести и романы начинают преследовать юные умы с самого начала проникновения серьезной (и не очень) литературы в еще не окрепшие сознания, загруженные мультипликацией с телеканалов Никелодеон и Дисней. Понимают они его, или нет – это вопрос десятый. Любой школьник, ленящийся и находящий более полезное применение своему свободному времени, чем чтение книг догадывается, что всегда можно выучить критические статьи о писателе или для совсем ленивых и не особо беспокоящихся об однообразии ответов на уроке - найти быстрый пересказ любого произведения или уже готового реферата на Ютубе (да, нас такой материал тоже обескуражил). Таким отношением интерес не вызовется, но и воззвать тот самый интерес к творчеству писателя, который жил почти 200 лет назад невозможно. В нынешнее высокотехнологичное время, когда телефон с доступом в интернет может заменить не только пять лет в ВУЗе, но и всю семью, отношение к подаче и преподнесению материала слишком поменялось.

Когда мы учились в школе – нашими главными помощниками были авторы критических статей, такие как Белинский – творческие, одухотворенные личности, чья проза не получила признания и исторические воспоминания о них сохранились благодаря перепискам с писателями (которые получили признание) и их обширным, разносторонним статьям. Если не хотелось тратить время на прочтение занудного романа (это к вопросу, что мы тоже находили более интересные дворовые активности, чем чтение книг), мы тратили время на те самые критические статьи. Некоторые из них могли сравниться по размерам с самими романами, о которых были написаны. Но читая, запоминая интересные выражения и вникая в глубокую суть отечественной прозы (многие из статей сводились к этому) мы умудрялись отвечать и держать для учителя тот объем знаний и те мысли, которые ей требовалось слышать для удовлетворения своего долга. Оценки, конечно же, были отличные.

Проблемы могли начаться, когда неокрепшие умы действительно вчитывались в книги и пытались сформировать свое собственное мнение, которое граничило с преподавательским. С детства нам вдалбливали незыблемую истину: нравится тебе книга или нет – это классика, и ты должен ее знать. Именно такое отношение и отворачивало нас от возможно-интересных книг в угоду литературе, выходившей во времена нашего пребывания в школе. Кто захочет читать «Войну и мир» с долгими и глубокими описаниями пейзажей и локаций, когда на полках в магазинах появился новомодный японский писатель, у которого в книгах упоминаются гениталии кита и жизненная философия лоботряса? Кто захочет прочувствовать душевные страдания Раскольникова, в то время как модный французский писатель рассказывает истории о том, что происходит после смерти? Какая наша литература сможет соревноваться с фотографом, который получает от жизни все? Кто сможет соперничать с историями, покрытыми дымкой неадекватности персонажей, о поездках в Лас-Вегас? Чего душой кривить: нам самим было интереснее читать о похождениях бравого полурослика в выдуманном мире, о маленьком мальчике со шрамом и волшебством, о безумном Плоском мире и конечно об ужасах, которые творились на страницах книг крови. Читали мы абсолютно все, что попадало к нам (выбор литературы тогда был ненамного меньше, но стоящих книг было больше).

У подхода с критическими статьями был и обратный эффект. Иногда, прочитав такой очерк о работе писателя, мы загорались желанием прочесть оригинальную книгу – слишком интересной была критика. Само собой в некоторых случаях такой эффект приводил к печальным последствиям и отвращал от себя не только одну конкретную повесть или роман, но и полностью писателя. Но случалось чудо, и мы находили интерес для себя в классике. Гоголь для нас не стал таким открытием. Не будем юлить, что он понравился нам с первых его работ, но, когда литература дошла до Диканьки и многострадальческих «Душ», мы читали их с упоением, не особо находя подтекст. Нам нравились монстры. Нам нравилась нечисть. Мы были в восторге от отечественного фольклора, так как локации и декорации рассказов Николая Васильевича можно было представить просто отправившись на дачу! Это намного проще, чем выдумывать эльфийский лес или башню Ортханк.

Любовь к мистике, запредельному и ужасному прошла с нами сквозь годы, крепчая, усиливаясь и расцветая. Литература хорроров, триллеров и всех ответвлений жанра, образовывала и зарождала в нас интерес, который не особо распространялся на другие жанры. Читать и смотреть можно все что угодно, но душу греют монстры, поджидающие героев в шкафу, детективы, которые гоняются за чем-то неосязаемым (что может оказаться обычным человеком-маньяком), классические посиделки группы подростков, к концу повествования из которых не оставалось никого. Николай Васильевич Гоголь если и не был для нас окном в этот жанр, то точно был одним из первых писателей, которые прошли с нами сквозь все эти годы, которые подпитывали в нас желание продолжать вникать в ужасы, пускай он и не описывал их так, как сейчас заведено.

Поэтому (и не только) выпуск фильма/сериала «Гоголь» мы восприняли крайне скептически. Скепсис, подпитываемый все новыми и новыми отечественными кинолентами, и писателями, чьи работы годятся только для растопки печки, преследовал нас с очень неудачной картины «Ведьмы» 2006 года – фильма по мотивам повести Гоголя. Классика 1967 года с Леонидом Куравлевым и Натальей Варлей – эталон нашего кино (не считая фильмы, которые все привыкли смотреть ближе к Новому году). Фильм Вий показал, что в Советском Союзе, конкретно на студии Мосфильм, знали что такое мистика и ужас, и могли показать его на экране. Это идеальная экранизация одного из самых страшных произведений. Монстры, ведьмы, нечисть – продуманный дизайн персонажей, интересная съемка, которая использовала все лучшие возможности того времени, прекрасная панночка (не страшно, что не со своим голосом), непутевый Хома, которому можно лишь посочувствовать, забредший не в то время и не в то место. Любой аспект фильма, попадая под разбор, не вызывает волны негодования – он сделан идеально. Прошло больше 50 лет с его выхода – стоит освежить воспоминания.

В свою очередь, «Ведьма» разочаровала нас полностью. Фильм «Юленька», вышедший примерно в то же время, показался значительно интереснее. Не стоит рассматривать это как комплимент. Из-за таких интерпретаций творчества одного из любимых писателей, порожденный названием «Гоголь. Начало» скепсис, только крепче обосновывался в нашем сознании. Два года и три фильма/сериала спустя, в магазине мы наткнулись на пример нашего пиар-хода: в ящике с уценкой лежал комикс, с незамысловатым названием «Гоголь. Комикс». Любопытство пересилило и приобретя оный, уже дома мы начали вникать в суть. Комикс оказался жутко коротким, неинформативным и странным. Именно эти качества комикса подогрели интерес к сериалу. Через год после релиза всех фильмов и показа сериала по телевидению (с двумя сериями, не вошедшими в кинотеатральный релиз) мы удосужились его посмотреть.

В нынешний век супергероев со страниц комиксов, детективов, способных определять убийцу одним взглядом на дырку в голове и повальной жаждой наживы студий на переизданиях и переосмыслениях классических фильмов/романов/персонажей, сериал Гоголь выглядит вполне убедительно. Создатели сериала взяли много из его работ, собрав их в единую концепцию, выбрали интересующие их слухи о Николае Васильевиче (даже те слухи, которые появились еще при его жизни), переработали их для расширения истории на несколько серий и выпустили сценарий. Первые фильмы (они же серии) не вызывают ощущения надуманности и неправдоподобности. События, развивающиеся в селе Диканька, хорошо иллюстрируют именно то, что мы читали в школе. Ведьмы, утопленницы, кражи барышень – сценаристам удалось гармонично пересказать сюжет рассказов Гоголя, вплетя их в это самое повествование. К финальным сериям есть много придирок и видно, что они выбиваются из общей концепции, но это не делает историю незаконченной.

Сериал Гоголь – пример того, как взяв лучшее из зарубежной практики, наши соотечественники (не все) смогли создать добротного персонажа. Персонажа – икону литературы, который становится неким супергероем, способным видеть и взаимодействовать с нечистью, которую он же и опишет в своих будущих рассказах. Отменная игра актеров, выпускников или руководителей театральных училищ, вдохнула в нас надежду на обозримое, светлое и возможно успешное будущее нашего кинематографа. Набор самых разных идей, черт и сверхспособностей гармонично приписали классику литературы и создали образ, отличный от наших представлений, но хорошо запоминающийся нынешнему подрастающему поколению зрителей.

Александр Цекало обратил свой взор в сторону европейского детективного жанра сериалов, добавил мистики, подготовил почву для сценаристов и выдал идею, которую мы наблюдаем на экране. Читая такие восторженные и лестные отзывы на каком-нибудь ресурсе, мы бы подумали, что статья проплачена. Но нам никто не платит, своей выгоды с такого рода статей мы не имеем, да и будем честными: не особо много кто знает о нашем существовании (что развязывает некоторое количество пальцев, но заставляет тоньше подходить к подбору слов и бранных выражений), поэтому мысли и эмоции, такие же удивительные для нас, как и для тех, кто читает этот текст, поверьте, не подкупленные. (Здесь могла быть Ваша реклама)

Олег Меньшиков – тот, ради которого переписывался финал сериала – следователь в лучших традициях гениев сыскного мира, отменная игра которого не вызывает нареканий и полностью оправдывает ожидания от актера старой школы. Актер, которому не в первой играть в «исторических» фильмах, которого давно не было видно – его роль в сериале положила начало склонению чаши весов.

Евгений Стычкин – глава полиции маленького хутора. Роль, характеризующаяся завистью, смирением и осознанием собственного бессилия. Актер мало нам известный, но отыгравший не легкую роль с завидным интересом и энергией. Персонаж со своими целями, идеями и видением – не всегда справедливый и озлобленный гений полицейского сыска.

Его помощник Артем Сучков – простой и свободный деревенский парень, верующий и опасающийся, боязливый, но честный. Актер перспективный, отыгравший уже в не малом числе лент. Его Казак запоминается простецким отношением к происходящему и искренними эмоциями на нечисть.

Евгений Сытый, Ян Цапник и Сергей Бадюк – трио персонажей, которые стали «командой Гоголя» и помогали ему в раскрытии убийств – каждый со своими способностями, со своим видением перспектив и своими желаниями. Огромный Вакула, кузнец и художник, прямой и сильный. Доктор Бомгарт, любящий принять на грудь, с грехом за душой, но открытый. Яким, который несет на плечах не только жизнь Николая Васильевича, но и его детский крест.

Артем Ткаченко – многоликий влюбленный, в глубине страдающий, гордый на публике. Не в первый раз встречающийся в продукции нашего кинематографического искусства. Роль Данишевского не самая большая, но твердая, разносторонняя под финал, прямая в начале.

Таисия Вилкова – роковая женщина, запретная любовь и волк в овечьей шкуре для Николая Васильевича. Молодая, перспективная актриса – ее игра в Гоголе была единственной, которая нам показалась требовала чуть большего углубления. Не беремся строить теории отчего и почему, но Лиза, учитывая ее роль в повествовании, могла быть слегка другой.

Юлия Франц – прекрасная Оксана, утопленница, мавка помогающая Гоголю (не всегда заметно). Страдая от неразделенной любви к Николаю Васильевичу, совершает поступки необдуманные, но искренние. Девица-красавица, на притягательную, демоническую, завораживающую улыбку которой любо-дорого смотреть (даже без постельной сцены).

Отдельного упоминания заслуживает маленькая ведьмочка – Марта Тимофеева – ребенок искренний, добрый и прекрасный. Василина не часто появляется на экране, но в сценах с ней, этот ребенок приковывает все внимание только к себе. Изумительная девочка, еще и снявшаяся в паре отечественных ужасов.

Александр Петров – сам Николай Васильевич Гоголь – актер сильный, энергичный. От этого интересно смотреть на робкого, боязливого, немного припадочного персонажа, которого он играет. Актер известный по сериалам, бравый парень и такая метаморфоза. Не совсем Гоголь, которого нам описывали преподаватели. Образ, созданный Петровым, вписывается в картину сериала и укрепляет порожденные историками вопросы о жизни Гоголя – был ли он таким, как нам показывают?

Приятно видеть, что на фоне старой гвардии этого сериала все молодые актеры выступают убедительно, совершенствуя свое мастерство приносить наслаждение зрителю. Наслаждение, само собой, не может получиться только от игры актеров. В этом плане режиссер Егор Баранов смог добиться от картинки в сериале может быть не совсем того, что ожидал зритель, но зрелищность и втиснутые в рамки хуторка новомодные веяния культуры ему удались. Хома Брут – мастер паркурной эквилибристики с деревянной рукой – это не Куравлев, но нас такой персонаж удивил и позабавил, без негатива. Кто-то переиграл в Assassin’s Creed на съемках.

Промо-кампания к сериалу была обширной и несмотря на то, что мы старались ее игнорировать во время ее появления, мимо нас она не прошла. Мы знали о сериале, слышали отзывы, не поддавались на уговоры «посмотреть и оценить». Возможно, отношение могло быть другим, если бы мы смотрели его со всеми, по мере выхода. Когда волна интереса прошла, о нем не трубят отовсюду, мы смогли посмотреть и оценить его с чистой головой и незатуманенным взглядом.

После выхода сериала появилось множество статей с доскональными (или не очень), полными (может и нет) разборами. Разбирали как Николая Васильевича в сравнении с великим Гоголем, разбирали персонажей (как, где, зачем и почему), рассматривали правильный перенос места и времени действия. Доходило до придирок к речи, которая в сериале отличается от XIX века. Как говорится, черный пиар, тоже пиар. Конечно, во время просмотра возникали вопросы из какого рассказа или повести были взяты моменты, но рассматривался сериал не как исторический, а приключенческий. «Гоголю» удалось привлечь огромное количество людей к просмотру (не говоря уж, сколько людей потом его по телевизору посмотрели) и это хорошо. Хорошо, что появляются наши фильмы/сериалы, которые могут отвлечь от постоянных голливудских конвейеров.

Помимо того, что история о Гоголе-супергерое оказалась хорошим сериалом, благодаря возросшему ажиотажу к личности Николая Васильевича, продажи книг значительно выросли. Теперь в книжных находятся не только 2-3 издания, которые могли служить только для детей. Издания, в которых не жалко было бы оставлять пометки, рисовать и выделять интересующие моменты – такие издания лучше отдавать ребенку, чтобы он его в школу носил (если вдруг еще не все перешли на электронные книги). Появились действительно коллекционные (дорогущие, зараза) издания, которые не грех поставить на полку.

Вот мы и размышляем, может стоит поставить blu-ray издания сериала на полку с классическими книгами Гоголя? Мы уверены, что этот сериал в будущем мы будем пересматривать и удовольствие от просмотра с каждым новым разом не улетучится в темной ночи над безлюдным полем. И пускай мы не увидели Вия, как в 67ом, но его духом пропитан новый сериал.

Логично ожидать, что на достигнутом не остановится никто. Взяв модель поведения Гоголя, очень много фильмов начали выходить по такой же системе, оставляя часть материала для отдельного показа по телеканалу. Этот момент нас совершенно не устроил, хотя бы по причине покупки трилогии на физическом носителе, который оказался «неполным». С этим мы ничего поделать не сможем, ровно как спокойно пропустить продолжение Гоголя, обросшее на данный момент множеством неподтвержденной информации. В очередной раз пройдет год с финального релиза и, возможно, мы придем к нему. Такой же темной ночью с отражением в разбитом зеркале.